Мы не ангелы, парень! (с)
Линк
Текст
Роберт Паттинсон: "есть так много обожания, которое ты можешь получить..."
РС: В чем различие между фанатами Сумерек и фильмов о Гарри Потере? Мне кажется, вы как-то упоминали, что они даже кричат по-разному?
РП: Разница есть, я думаю, она состоит в том, что основную массу составляют девушки определенного возраста и у них своя особенная интонация. Это гораздо больше связано с их различными сексуальными аспектами. Так много девушек представляют себе этого парня [своим идеалом], и когда они вдруг видят тебя, то, как будто проецируют на тебя всю свою энергетику. Это - действительно странный опыт. Я никогда не испытывал такого раньше, когда люди хотят просто к тебе прикоснуться – это как если бы ты попал в бойс-бэнд.
РС: Вы считаете странным, что столь молодые девочки считают вас невероятно сексуальным?
РП: Да, особенно, когда 8-летние девочки подходят и говорят: «Вы можете укусить меня? Я хочу, чтобы вы укусили меня!». Это действительно странно, если девочки настолько молоды, ведь, в общем, книга основана на достоинствах целомудрия, однако, как мне кажется, это все же оказывает совершенно противоположный эффект. [Смеется]
РС: Не смотря на это, вы считаете и это ее частью? Одна из вещей, которая, кажется, делает Эдварда столь привлекательным для молодых девушек – это то, что он воплощает в себе обе эти стороны. Он в конечном итоге злодей, но который не хочет никому причинять вред.
РП: Это точно. Это определенный тип девушек. Я не знаю почему, но – когда ты видишь фансайты [можно сказать] – определенно, огромное количество людей, в основном это американки, очень хотят встретить подобных парней. В книге она всегда знает это [он не хочет причинить ей боль], но Кристен [Стюарт] и я попытались сделать его более невнимательным, более непредсказуемым. Это именно то, что понравилось мне в этой истории – он буквально пытается сдерживать любые перемены и это его стремление никогда не ослабевает.
У него в некотором роде джентльменский характер, и мы с Кристен, действительно старались подчеркнуть эту его особенность во время интимных сцен. Когда мы сняли сцену с прерванным поцелуем, мы сумели зайти дальше чем [режиссер], Кэтрин [Хардвик] думала.
РС: А что вас подтолкнуло в этом направлении?
РП: Я полагаю, масса испуганных маленьких девочек и все такое. [Смеется] Я имею в виду, что люди, которые прочли книги, не будут ожидать такого, для неопытного персонажа в фильме, это тоже весьма сильный шок. Когда я прочел ту сцену в книге, я думал, что это в некотором роде сексуально, и затем, когда нужно было перенести ее в фильм, поцелуй стал немного походить на те вещи, которые можно увидеть в телесериалах. Тогда я подумал: «Как мы можем немного приблизить это к границе неправильности? » Я думаю, что многие уже осудили фильм, и прежде, чем они начнут в нас стрелять, я не хотел стать частью фильма, которая приносила бы только наличные. Мы попытались взять на себя так много рисков, сколько могли, и пытались сделать все немного более серьезным, чем все ожидали. Это довольно сложно, пойти на такой риск.
РС: Сталкивались ли вы с такими проблемами, которые хотели бы преодолеть, но оказывались просто не в состоянии сделать это?
РП: Эдвард постоянно говорит: «Я – монстр, я – монстр, я – монстр», а, в конечном итоге, этого совсем не видно. Мы снимали заключительную сцену первой, и мне хотелось, чтобы эта схватка не была просто борьбой, я хотел сделать все, чтобы он буквально превратился в этого монстра. В книге он очень старается сдерживаться днем, как герой, но я обратил внимание на то, как он впервые пытался сдержать себя, когда он видел так много ее крови – и я подумал, что это будет интересно [для него в начале], желать убить ее, а потом бороться с самим собой, чтобы не сделать этого. Эта та часть, которую нам пришлось значительно сократить по коду возрастного ценза (PG-13), например, когда я начинаю побеждать с помощью всех этих трюков, которые, кстати, длятся весьма долго, вы не сможете увидеть то, что мы с Кристен хотели сделать, буквально пытаясь оторвать ему голову. [В этом месте] Он будто превращается в животное. Потом идет сцена, когда я пытаюсь напасть, а он [мой отец в фильме] просит меня остановиться. Я понимаю, что это он, смотрит на меня и говорит: «Я понял, что ты пойдешь один. Ты - мой протеже, и ты действительно, действительно не такой". После этого момента в фильме, он уверен, что однажды она видела, кем он является [в действительности], и теперь нет способа дойти до счастливого конца. Я, в некотором роде, хотел показать, что это действительно, действительно является угнетающим для него; я просто начал фильтровать все в дальнейшем, добавлять что-то из книги и собирать в едино все эти маленькие кусочки. Я думаю многие люди, которым нравится книга и нравится эта история любви, будут недоумевать в конце. Но, на мой взгляд, это - лучший вид любовного романа, где он всегда знает, чего хочет и он знает, что у него очень много сомнений, и есть масса вещей, которые делают его уязвимым. Как он не может покончить с собой, потому что боится, что у него нет души. Он не может быть вампиром-вегетарианцем, не может быть истинным вампиром, не может быть обычным человеком, не может быть ни кем, все это делает его совершенно беспомощным во всех отношениях. Вдруг, он находит ту вещь, которая заставляет его чувствовать себя живым, но он даже защитить ее не может. Он ничего не может сделать. Он считает себя самым ничтожным человеческим существом – просто вещью.
РС: Верно.
РП: Затем, во второй части, он делает так много удивительного, когда они оба в буквальном смысле могут только умереть, когда они покидают друг друга, мне хотелось бы, чтобы это напоминало, в некотором роде, оперный вариант Кармен. В это же время ты должен попытаться и понравиться хотя бы некоторым людям [Смеется], ведь будет нужно стать таким же мрачным, как в книге. Мне уже приходилось сталкиваться с этим три раза: когда он спасает ей жизнь и ему причиняет боль каждое прикосновение к ней, еще поцелуй, когда он пытается убить ее, и когда он, сосущий кровь, пытается убить ее, потому что боится того, что может случиться. Тогда режиссер дала мне копию книги, где были выделены все эти моменты, и оказалось, что во всех затронутых сценах, он всегда улыбался. Вот так…
РС: Стефании Майер говорит о влиянии большого количества Викторианской литературы, которое, определенно, кажется очевидным в Сумерках, даже, к примеру, тот факт, что главного героя зовут Эдвард. Видите ли Вы качества свойственные эпохе Викторианства в Эдварде?
РП: Да, я определенно думаю, в нем много от Хитклиффа.
РС: Что же характерно для такой привлекательности, что это смогло сделать ее популярной тогда и она остается популярной до сих пор?
РП: Эта некая недосягаемость. Это точно также привлекательно в женщине, некая загадочность. Это настолько очевидно, но лишь у немногих людей это действительно есть, особенно в настоящее время, особенно в нынешнем обществе, где так много знаменитостей.
РС: Вы оказываетесь в таком положении, когда играете эту роль, привлекательную из-за этого особого дара, но потом вы теряете эту роскошь.
РП: Я просто исчезаю. Это, в действительности, не имеет никакого значения. Я не играл это настолько старомодно; я старался использовать лишь небольшие элементы. Я думаю, существует совсем немного молодых героев в современных фильмах, которые еще обладают некой формой замкнутости, ели только они не сумасшедшие. Я предполагаю, что Эдвард был бы мощным спортсменом в обычной типовой истории, совершенно вменяемым и к которому вы просто не смогли бы прикоснуться, даже если бы захотели – все было бы очень занижено.
РС: Как вы думаете, чем его привлекла Белла?
РП: Я думаю тем, что заставила его двигаться вперед. Я хотел сделать так, чтобы все происходящее стало для него полной неожиданностью. У него появляется очень много проблем. Он перестал убивать людей 50 лет назад, а она входит и для него это как, «О, Я не могу себя контролировать!». Я предположил, что парень должен будет думать: «Эта проклятая девчонка не сможет погубить [меня]», или, «Она не лучший вариант для меня, и я смогу контролировать свои основные инстинкты». Таким образом, отношения начинаются с [испытания] его собственной силы воли. Это начинается, как «Я могу подойти к ней немного ближе, еще ближе и еще ближе, и еще ближе», а затем это начинает приносить ему радость, для него это как «Видишь, ты снова подпитываешь мои инстинкты». Позже это становится забавным, как желание убить ее заставляет его понять, что он, в некотором роде, жив. И именно поэтому она становится настолько важной, потому что он получил ту самую вещь, которая была у него прежде, когда он был человеком и умер. Там нет возможности ставить себя в какие-то рамки. Я никогда не понимал всю суть до конца. Но я понял характер Эдварда. Я не понимал, почему Белла для него была всем. Я действительно пытался, и мы с Кристен работали над этим целую вечность. Определенно существуют некоторые отличительные особенности, характерные для молодых девушек, и являющиеся весьма и весьма странными, которые действительно не анализируются в кино. Беспокойные подростки, особенно девушки, в фильмах выглядят как в прострации, это просто нелепо, и у них всегда находится кто-то, кто в конечном итоге, сумеет все наладить. Тогда как в Сумерках, она действительно не получила решения своих проблем, и в конце концов это даже становится привычным для нее. Она в порядке только в начале, а затем она становиться полностью зависимой; в последней сцене фильма она даже говорит: «Никогда больше не говори, что оставишь меня». Это делает историю необычной; когда вы впервые читаете это, то принимаете все за чистую монету, я бы сказал «О, это легко прочесть». Но когда вы прочтете это же, но спустя некоторое время, это может показаться вам, отчасти, дрянным, все же если реально взглянуть на происходящее, становится заметным огромный скачок, который изменил ее характер. Все кончилось тем, что мне захотелось добавить к этому массу своих задумок, только чтобы фильм не получился просто эффектным и приносящим прибыль, хотя, вероятнее всего, 95 процентов зрителей ожидают, что так оно и будет.
РС: Вы думаете, это сильнее убедит поклонников, то, что ее проблемы в конце никуда не исчезли и люди смогут отождествлять себя именно с этим?
РП: Люди отчаянно желают прочесть следующую книгу, потому что в ней она становится совсем другим человеком. Даже, несмотря на достаточно цельную концовку, возникает такое чувство, что вы будто простили удар в спину. В действительности, я еще не дочитал четвертую книгу, поэтому я не знаю, как все это закончится, но мне определенно нравится, как события переходят из первой книги во вторую. Вторая книга моя любимая, несмотря на то, что я в ней почти отсутствую.
РС: У вас были такие случаи, когда поклонники присылали вам что-нибудь невероятное или очень экстремальное?
РП: Я получил массу различных книг по Саентологии от поклонницы этого религиозного учения. Сейчас это кажется забавным, у меня целое собрание сочинений Дианетика. Она хотела, чтобы я стал саентологом. Но мне кажется, это должно было стоить довольно много со всей этой упаковкой. Я получил эти книги в потрясающем переплете с ее комментариями в стиле черно-белых комиксов. Я думал, что это было невероятно.
РС: И что они гласили?
РП: Вещи типа – «Вы женитесь на мне?» и многие другие. Это было просто удивительно, их было так много, просто сотни страниц.
РС: Вы все их прочли?
РП: Да, в большей степени. Я думаю, есть так много обожания, которое ты можешь получить прежде, чем начнешь думать: «Неужели обычной благодарности им не достаточно или я на самом деле должен буду ответить «да» кому-то из этих людей?» [Смеется]
РС: Считаете ли вы, что люди сталкиваются с проблемой разграничения вас от вашего персонажа?
РП: Да. Тогда они действительно смущаются и говорят: «Простите! Я назвал вас Эдвард». [Смеется] Я думаю, люди действительно хотят чем-нибудь подкрепить свои фантазии. В Италии [до выхода фильма] у меня было ощущение, будто я сошел со страниц романа. Но это, наверное, хорошо.
РС: Вы говорили, что когда получаете письма с фансайтов, замечаете, что они весьма схожи по своему содержанию.
РП: Я получаю много электронных писем [отправленных поклонниками] с жалобами на мою охрану и прочие, и они действительно профессионально написаны. Скажу немного о фанатах книг – они явно выражаются наиболее литературно. Когда они все в одной толпе, то очень похожи, «Мы любим тебя!» Но реальные письма и другие материалы, которые я получаю, просто изумительные, и это самая удивительная вещь в этом. Они необычайно хорошо написаны, многие пользуются словарями и потом исправляют грамматические ошибки. Это выглядит забавно. Я, правда, не знаю, какое определение можно дать этой категории людей, но я всегда думаю об одном «Ты – одержимый поклонник, но ты способен рассуждать логически, таким образом, я не могу понять, как эти две вещи идут рука об руку».
РС: Вам случалось контактировать с юношами-геями?
РП: Не совсем. В действительности, нормальные парни встречаются намного чаще, чем геи – если только конечно мой гей-радар не сломался. Это начало случаться совсем недавно. Они все, отчасти, немного смущены этим, но они всегда будут стремиться к тому, чтобы их книгу подписали, во что бы то ни было. Я так люблю использовать одну подпись для девушек, я всегда продолжаю пользоваться ею, "Любовь, романтика и поцелуй, поцелуй, поцелуй", но иногда мне нравится зачеркивать то, что я написал и говорить, «О, я так сожалею об этом».
РС: Скажите, у вас были случаи, когда вы находили кого-то, кто прятался и наблюдал за вашими съемками?
РП: Это из области фантастики. Я хочу еще раз сказать, все люди были действительно очень хорошие. Они находили весьма логичное объяснение своему присутствию: «Нам это нравится. Мы хотим это видеть». Они были настолько упрямы. Я думаю, если бы мы снимались сейчас, вышла бы совсем другая история. Толпы становились больше и больше и больше, когда мы снимались; они всю ночь провели бы с нами на съемках.
РС: Но, может быть, вам есть, что сказать о другой группе людей, визжащей на шоу Jonas Brothers.
РП: Да, они прекрасно их защищают. Они не хотят взаимодействовать с остальными. Как, вы увидите, когда появляются небольшие высказывания на досках объявлений и прочих местах - всякий раз, когда я получаю любую отрицательную гласность, вы получаете буквально 400 комментариев, говорящих «Замолчите! Вы пишете все это, только для того, чтобы привлечь людей на свой сайт». Я не понимаю. Я никогда не ожидал ничего подобного от этой работы. [Смеется]
РС: Кто, по вашему мнению, проявляет себя активнее, мамочки Сумерек или молодые девушки?
РП: Наиболее активно приходит письма от молодых людей. Иногда такие: «Я собираюсь покончить с собой». Это всегда заставляет поволноваться. Но и мамочки Сумерек повсюду. Это невероятно. Каждый раз, когда мы появляемся, они всегда находятся в первых рядах, и входные билеты всегда покупают заранее. Это довольно приятно. Они всегда очень сдержанны; никто из них не кажется вам сумасшедшей, когда вы встречаете их. Они словно книги.
Есть так мало литературы, нацеленной именно на девочек, таким образом, книга и стала разрекламированной и успешной. У поклонников сформировался своего рода менталитет, объединивший их вместе, и люди хотят стать частью этой группы. Они считают нужным защищать ее, потому что многие называют все это дрянью, я думаю большинство из них просто посторонние люди, высказывающие свою точку зрения – как о книге, так и в целом о жанре фэнтези…
РС: Но что если это не просто аутсайдеры, а заинтересованные в провале люди.
РП: Полагаю, таких людей уже не осталось. Когда-то эти аутсайдеры были очень сильны и невероятно влиятельны. Поскольку фильм состоялся, что подтверждают обложки разных журналов, больше людей, стали задумываться о законности своих действий, и больше людей стали покупать книги; все отчасти ожило. Вот почему я действительно не вижу ничего плохого в том, чтобы заниматься активной рекламой или чем-то подобным, потому что лучше я буду орать во все горло, чем принуждать вас к чему-либо. Причина, по которой мы оказались на VMA (Церемония вручения наград за достижения в индустрии производства видеоклипов MTV – прим. переводчика), это просьбы наших поклонников присланные нам по электронной почте. И никто им за это не платил – это была только их инициатива, таким образом, это было полностью вне чьих-то рук.
Текст
Роберт Паттинсон: "есть так много обожания, которое ты можешь получить..."
РС: В чем различие между фанатами Сумерек и фильмов о Гарри Потере? Мне кажется, вы как-то упоминали, что они даже кричат по-разному?
РП: Разница есть, я думаю, она состоит в том, что основную массу составляют девушки определенного возраста и у них своя особенная интонация. Это гораздо больше связано с их различными сексуальными аспектами. Так много девушек представляют себе этого парня [своим идеалом], и когда они вдруг видят тебя, то, как будто проецируют на тебя всю свою энергетику. Это - действительно странный опыт. Я никогда не испытывал такого раньше, когда люди хотят просто к тебе прикоснуться – это как если бы ты попал в бойс-бэнд.
РС: Вы считаете странным, что столь молодые девочки считают вас невероятно сексуальным?
РП: Да, особенно, когда 8-летние девочки подходят и говорят: «Вы можете укусить меня? Я хочу, чтобы вы укусили меня!». Это действительно странно, если девочки настолько молоды, ведь, в общем, книга основана на достоинствах целомудрия, однако, как мне кажется, это все же оказывает совершенно противоположный эффект. [Смеется]
РС: Не смотря на это, вы считаете и это ее частью? Одна из вещей, которая, кажется, делает Эдварда столь привлекательным для молодых девушек – это то, что он воплощает в себе обе эти стороны. Он в конечном итоге злодей, но который не хочет никому причинять вред.
РП: Это точно. Это определенный тип девушек. Я не знаю почему, но – когда ты видишь фансайты [можно сказать] – определенно, огромное количество людей, в основном это американки, очень хотят встретить подобных парней. В книге она всегда знает это [он не хочет причинить ей боль], но Кристен [Стюарт] и я попытались сделать его более невнимательным, более непредсказуемым. Это именно то, что понравилось мне в этой истории – он буквально пытается сдерживать любые перемены и это его стремление никогда не ослабевает.
У него в некотором роде джентльменский характер, и мы с Кристен, действительно старались подчеркнуть эту его особенность во время интимных сцен. Когда мы сняли сцену с прерванным поцелуем, мы сумели зайти дальше чем [режиссер], Кэтрин [Хардвик] думала.
РС: А что вас подтолкнуло в этом направлении?
РП: Я полагаю, масса испуганных маленьких девочек и все такое. [Смеется] Я имею в виду, что люди, которые прочли книги, не будут ожидать такого, для неопытного персонажа в фильме, это тоже весьма сильный шок. Когда я прочел ту сцену в книге, я думал, что это в некотором роде сексуально, и затем, когда нужно было перенести ее в фильм, поцелуй стал немного походить на те вещи, которые можно увидеть в телесериалах. Тогда я подумал: «Как мы можем немного приблизить это к границе неправильности? » Я думаю, что многие уже осудили фильм, и прежде, чем они начнут в нас стрелять, я не хотел стать частью фильма, которая приносила бы только наличные. Мы попытались взять на себя так много рисков, сколько могли, и пытались сделать все немного более серьезным, чем все ожидали. Это довольно сложно, пойти на такой риск.
РС: Сталкивались ли вы с такими проблемами, которые хотели бы преодолеть, но оказывались просто не в состоянии сделать это?
РП: Эдвард постоянно говорит: «Я – монстр, я – монстр, я – монстр», а, в конечном итоге, этого совсем не видно. Мы снимали заключительную сцену первой, и мне хотелось, чтобы эта схватка не была просто борьбой, я хотел сделать все, чтобы он буквально превратился в этого монстра. В книге он очень старается сдерживаться днем, как герой, но я обратил внимание на то, как он впервые пытался сдержать себя, когда он видел так много ее крови – и я подумал, что это будет интересно [для него в начале], желать убить ее, а потом бороться с самим собой, чтобы не сделать этого. Эта та часть, которую нам пришлось значительно сократить по коду возрастного ценза (PG-13), например, когда я начинаю побеждать с помощью всех этих трюков, которые, кстати, длятся весьма долго, вы не сможете увидеть то, что мы с Кристен хотели сделать, буквально пытаясь оторвать ему голову. [В этом месте] Он будто превращается в животное. Потом идет сцена, когда я пытаюсь напасть, а он [мой отец в фильме] просит меня остановиться. Я понимаю, что это он, смотрит на меня и говорит: «Я понял, что ты пойдешь один. Ты - мой протеже, и ты действительно, действительно не такой". После этого момента в фильме, он уверен, что однажды она видела, кем он является [в действительности], и теперь нет способа дойти до счастливого конца. Я, в некотором роде, хотел показать, что это действительно, действительно является угнетающим для него; я просто начал фильтровать все в дальнейшем, добавлять что-то из книги и собирать в едино все эти маленькие кусочки. Я думаю многие люди, которым нравится книга и нравится эта история любви, будут недоумевать в конце. Но, на мой взгляд, это - лучший вид любовного романа, где он всегда знает, чего хочет и он знает, что у него очень много сомнений, и есть масса вещей, которые делают его уязвимым. Как он не может покончить с собой, потому что боится, что у него нет души. Он не может быть вампиром-вегетарианцем, не может быть истинным вампиром, не может быть обычным человеком, не может быть ни кем, все это делает его совершенно беспомощным во всех отношениях. Вдруг, он находит ту вещь, которая заставляет его чувствовать себя живым, но он даже защитить ее не может. Он ничего не может сделать. Он считает себя самым ничтожным человеческим существом – просто вещью.
РС: Верно.
РП: Затем, во второй части, он делает так много удивительного, когда они оба в буквальном смысле могут только умереть, когда они покидают друг друга, мне хотелось бы, чтобы это напоминало, в некотором роде, оперный вариант Кармен. В это же время ты должен попытаться и понравиться хотя бы некоторым людям [Смеется], ведь будет нужно стать таким же мрачным, как в книге. Мне уже приходилось сталкиваться с этим три раза: когда он спасает ей жизнь и ему причиняет боль каждое прикосновение к ней, еще поцелуй, когда он пытается убить ее, и когда он, сосущий кровь, пытается убить ее, потому что боится того, что может случиться. Тогда режиссер дала мне копию книги, где были выделены все эти моменты, и оказалось, что во всех затронутых сценах, он всегда улыбался. Вот так…
РС: Стефании Майер говорит о влиянии большого количества Викторианской литературы, которое, определенно, кажется очевидным в Сумерках, даже, к примеру, тот факт, что главного героя зовут Эдвард. Видите ли Вы качества свойственные эпохе Викторианства в Эдварде?
РП: Да, я определенно думаю, в нем много от Хитклиффа.
РС: Что же характерно для такой привлекательности, что это смогло сделать ее популярной тогда и она остается популярной до сих пор?
РП: Эта некая недосягаемость. Это точно также привлекательно в женщине, некая загадочность. Это настолько очевидно, но лишь у немногих людей это действительно есть, особенно в настоящее время, особенно в нынешнем обществе, где так много знаменитостей.
РС: Вы оказываетесь в таком положении, когда играете эту роль, привлекательную из-за этого особого дара, но потом вы теряете эту роскошь.
РП: Я просто исчезаю. Это, в действительности, не имеет никакого значения. Я не играл это настолько старомодно; я старался использовать лишь небольшие элементы. Я думаю, существует совсем немного молодых героев в современных фильмах, которые еще обладают некой формой замкнутости, ели только они не сумасшедшие. Я предполагаю, что Эдвард был бы мощным спортсменом в обычной типовой истории, совершенно вменяемым и к которому вы просто не смогли бы прикоснуться, даже если бы захотели – все было бы очень занижено.
РС: Как вы думаете, чем его привлекла Белла?
РП: Я думаю тем, что заставила его двигаться вперед. Я хотел сделать так, чтобы все происходящее стало для него полной неожиданностью. У него появляется очень много проблем. Он перестал убивать людей 50 лет назад, а она входит и для него это как, «О, Я не могу себя контролировать!». Я предположил, что парень должен будет думать: «Эта проклятая девчонка не сможет погубить [меня]», или, «Она не лучший вариант для меня, и я смогу контролировать свои основные инстинкты». Таким образом, отношения начинаются с [испытания] его собственной силы воли. Это начинается, как «Я могу подойти к ней немного ближе, еще ближе и еще ближе, и еще ближе», а затем это начинает приносить ему радость, для него это как «Видишь, ты снова подпитываешь мои инстинкты». Позже это становится забавным, как желание убить ее заставляет его понять, что он, в некотором роде, жив. И именно поэтому она становится настолько важной, потому что он получил ту самую вещь, которая была у него прежде, когда он был человеком и умер. Там нет возможности ставить себя в какие-то рамки. Я никогда не понимал всю суть до конца. Но я понял характер Эдварда. Я не понимал, почему Белла для него была всем. Я действительно пытался, и мы с Кристен работали над этим целую вечность. Определенно существуют некоторые отличительные особенности, характерные для молодых девушек, и являющиеся весьма и весьма странными, которые действительно не анализируются в кино. Беспокойные подростки, особенно девушки, в фильмах выглядят как в прострации, это просто нелепо, и у них всегда находится кто-то, кто в конечном итоге, сумеет все наладить. Тогда как в Сумерках, она действительно не получила решения своих проблем, и в конце концов это даже становится привычным для нее. Она в порядке только в начале, а затем она становиться полностью зависимой; в последней сцене фильма она даже говорит: «Никогда больше не говори, что оставишь меня». Это делает историю необычной; когда вы впервые читаете это, то принимаете все за чистую монету, я бы сказал «О, это легко прочесть». Но когда вы прочтете это же, но спустя некоторое время, это может показаться вам, отчасти, дрянным, все же если реально взглянуть на происходящее, становится заметным огромный скачок, который изменил ее характер. Все кончилось тем, что мне захотелось добавить к этому массу своих задумок, только чтобы фильм не получился просто эффектным и приносящим прибыль, хотя, вероятнее всего, 95 процентов зрителей ожидают, что так оно и будет.
РС: Вы думаете, это сильнее убедит поклонников, то, что ее проблемы в конце никуда не исчезли и люди смогут отождествлять себя именно с этим?
РП: Люди отчаянно желают прочесть следующую книгу, потому что в ней она становится совсем другим человеком. Даже, несмотря на достаточно цельную концовку, возникает такое чувство, что вы будто простили удар в спину. В действительности, я еще не дочитал четвертую книгу, поэтому я не знаю, как все это закончится, но мне определенно нравится, как события переходят из первой книги во вторую. Вторая книга моя любимая, несмотря на то, что я в ней почти отсутствую.
РС: У вас были такие случаи, когда поклонники присылали вам что-нибудь невероятное или очень экстремальное?
РП: Я получил массу различных книг по Саентологии от поклонницы этого религиозного учения. Сейчас это кажется забавным, у меня целое собрание сочинений Дианетика. Она хотела, чтобы я стал саентологом. Но мне кажется, это должно было стоить довольно много со всей этой упаковкой. Я получил эти книги в потрясающем переплете с ее комментариями в стиле черно-белых комиксов. Я думал, что это было невероятно.
РС: И что они гласили?
РП: Вещи типа – «Вы женитесь на мне?» и многие другие. Это было просто удивительно, их было так много, просто сотни страниц.
РС: Вы все их прочли?
РП: Да, в большей степени. Я думаю, есть так много обожания, которое ты можешь получить прежде, чем начнешь думать: «Неужели обычной благодарности им не достаточно или я на самом деле должен буду ответить «да» кому-то из этих людей?» [Смеется]
РС: Считаете ли вы, что люди сталкиваются с проблемой разграничения вас от вашего персонажа?
РП: Да. Тогда они действительно смущаются и говорят: «Простите! Я назвал вас Эдвард». [Смеется] Я думаю, люди действительно хотят чем-нибудь подкрепить свои фантазии. В Италии [до выхода фильма] у меня было ощущение, будто я сошел со страниц романа. Но это, наверное, хорошо.
РС: Вы говорили, что когда получаете письма с фансайтов, замечаете, что они весьма схожи по своему содержанию.
РП: Я получаю много электронных писем [отправленных поклонниками] с жалобами на мою охрану и прочие, и они действительно профессионально написаны. Скажу немного о фанатах книг – они явно выражаются наиболее литературно. Когда они все в одной толпе, то очень похожи, «Мы любим тебя!» Но реальные письма и другие материалы, которые я получаю, просто изумительные, и это самая удивительная вещь в этом. Они необычайно хорошо написаны, многие пользуются словарями и потом исправляют грамматические ошибки. Это выглядит забавно. Я, правда, не знаю, какое определение можно дать этой категории людей, но я всегда думаю об одном «Ты – одержимый поклонник, но ты способен рассуждать логически, таким образом, я не могу понять, как эти две вещи идут рука об руку».
РС: Вам случалось контактировать с юношами-геями?
РП: Не совсем. В действительности, нормальные парни встречаются намного чаще, чем геи – если только конечно мой гей-радар не сломался. Это начало случаться совсем недавно. Они все, отчасти, немного смущены этим, но они всегда будут стремиться к тому, чтобы их книгу подписали, во что бы то ни было. Я так люблю использовать одну подпись для девушек, я всегда продолжаю пользоваться ею, "Любовь, романтика и поцелуй, поцелуй, поцелуй", но иногда мне нравится зачеркивать то, что я написал и говорить, «О, я так сожалею об этом».
РС: Скажите, у вас были случаи, когда вы находили кого-то, кто прятался и наблюдал за вашими съемками?
РП: Это из области фантастики. Я хочу еще раз сказать, все люди были действительно очень хорошие. Они находили весьма логичное объяснение своему присутствию: «Нам это нравится. Мы хотим это видеть». Они были настолько упрямы. Я думаю, если бы мы снимались сейчас, вышла бы совсем другая история. Толпы становились больше и больше и больше, когда мы снимались; они всю ночь провели бы с нами на съемках.
РС: Но, может быть, вам есть, что сказать о другой группе людей, визжащей на шоу Jonas Brothers.
РП: Да, они прекрасно их защищают. Они не хотят взаимодействовать с остальными. Как, вы увидите, когда появляются небольшие высказывания на досках объявлений и прочих местах - всякий раз, когда я получаю любую отрицательную гласность, вы получаете буквально 400 комментариев, говорящих «Замолчите! Вы пишете все это, только для того, чтобы привлечь людей на свой сайт». Я не понимаю. Я никогда не ожидал ничего подобного от этой работы. [Смеется]
РС: Кто, по вашему мнению, проявляет себя активнее, мамочки Сумерек или молодые девушки?
РП: Наиболее активно приходит письма от молодых людей. Иногда такие: «Я собираюсь покончить с собой». Это всегда заставляет поволноваться. Но и мамочки Сумерек повсюду. Это невероятно. Каждый раз, когда мы появляемся, они всегда находятся в первых рядах, и входные билеты всегда покупают заранее. Это довольно приятно. Они всегда очень сдержанны; никто из них не кажется вам сумасшедшей, когда вы встречаете их. Они словно книги.
Есть так мало литературы, нацеленной именно на девочек, таким образом, книга и стала разрекламированной и успешной. У поклонников сформировался своего рода менталитет, объединивший их вместе, и люди хотят стать частью этой группы. Они считают нужным защищать ее, потому что многие называют все это дрянью, я думаю большинство из них просто посторонние люди, высказывающие свою точку зрения – как о книге, так и в целом о жанре фэнтези…
РС: Но что если это не просто аутсайдеры, а заинтересованные в провале люди.
РП: Полагаю, таких людей уже не осталось. Когда-то эти аутсайдеры были очень сильны и невероятно влиятельны. Поскольку фильм состоялся, что подтверждают обложки разных журналов, больше людей, стали задумываться о законности своих действий, и больше людей стали покупать книги; все отчасти ожило. Вот почему я действительно не вижу ничего плохого в том, чтобы заниматься активной рекламой или чем-то подобным, потому что лучше я буду орать во все горло, чем принуждать вас к чему-либо. Причина, по которой мы оказались на VMA (Церемония вручения наград за достижения в индустрии производства видеоклипов MTV – прим. переводчика), это просьбы наших поклонников присланные нам по электронной почте. И никто им за это не платил – это была только их инициатива, таким образом, это было полностью вне чьих-то рук.
@темы: Эдвард Каллен (Роберт Паттинсон), Сумерки, Статьи, Стефани Майер, Актеры
-
-
31.01.2009 в 02:17-
-
31.01.2009 в 12:22У них сайт просто очень долго грузится.
Закинул текст интервью под кат, читайте на здоровье
-
-
31.01.2009 в 23:29